...Hold another hand while the hands still without a tool
Drown into eyes while theyre still blind...
Изая снял наушники за секунду до того, как дверь в его офис открылась. Весь день до этого он провел в некотором лихорадочном предчувствии развязки - предчувствие не подвело. Он не знал, когда наступит этот день - но то, что он наступит информатор знал точно. На самом деле, Аобе-куну потребовалось слишком много времени для того, чтобы попробовать заманить в ловушку своего семпая. А Микадо-кун всю его игру разрушил красиво и быстро. Орихара хотел аплодировать стоя, но, увы, он узнал о свершенном постфактум. Не совсем поздно, но не в тот же момент. Когда Аоба-кун уполз зализывать раны и просчитывать свои ошибки, Орихара  уже знал, что нечто случилось - без фактики. Суток - бессонных - Орихаре хватило на воссоздание канвы событий. Ну, с Куронумой они тоже поговорили, правда, по телефону. А потом Изая просто спать не мог - так его трясло. Комбинации рождались одна за другой, но Изая не спешил воплощать их в жизнь. В принципе, личному присутствию Орихары при судьбоносной встрече помешала его встреча с Шизуо. Ну и еще кое-какие "обстоятельства".
Но, боги великие, какой же потрясающий подарок преподнес ему император... Изая почти сразу заподозрил игру. Либо это излишняя мнительность, либо... Вот это "либо" Изая и планировал проработать. Иначе возникало чувство, близкое к страху. И к адреналиновому передозу.
- Добрый день, Микадо-кун.

Отредактировано Izaya Orihara (03-04-2011 20:17:39)

Не увидеть императора с порога - это было достаточно болезненно, но ожидаемо. Понятное дело, что милый Рюгамине-кун продолжит играть милого Рюгамине-куна. Все равно, чувство ожидания, почти физически ощущаемого предвкушения Орихаре по нервам ударило. Током, болью, льдом - неважно. Кипяток, в который вот-вот окунешь руку. Если бы Изаю спросили, на что это похоже, то он ответил бы - возбуждение. Однозначно. Но чувствуется это как страх, как предчувствие опасности. Безумие, и чувства безумных. У Изаи чуть дрогнули пальцы при звуке чужого голоса, но не более того. Упоение тонкой игрой. Эйфория. Паутина, в которую проваливаешься. Орихара резко вскинул голову, встречаясь со взглядом Микадо-куна. Если информатор не ошибался - а он не ошибался - там была эта же жажда. Но безжалостней. Существо, которое хочет высосать этот мир до основания. Изая ухмыльнулся.
- Добрый, Изая-сан. Вы хотели меня видеть?
Голос, голос - наивный, простодушный,милый... В другое время эти маски забавны, но не сейчас. Изая всегда был жаден до настоящего, до правды. Услышать лязгнувший металл в чужом голосе, острый лед. Безразличие в глазах. Император словно спал под толщей воды, а на поверхности был Микадо-кун. Такая раздробленность... Это - именно это - не нравилось. Но в остальном - Орихара был в восторге. Как морфинист и опиумный курильщик, которые дорвались до склада черного рынка. "Да, своего раздвоения личности не хватает, а ту еще чужое..."
- Присаживайся, Микадо-кун, - Орихара поднялся, отправился на кухню, чуть пошатнувшись. Не отошел еще после знакомства с чужим ножиком, да. Под одеждой были перевязки. Но, в принципе, не видно - идет легко, едва ли не пританцовывает.  Почти не больно. Изая поставил завариваться чай - манговый -, достал пакет молока. Да уж, с некоторых пор в его доме появились некоторые продукты, которые он приобрел "для тех-то тех-то". И чай тоже, и молоко... Забавно.
Изая поставил чашку перед Рюгамине, сам вернулся в кресло, выключил проигрыватель. Игра началась.

Отредактировано Izaya Orihara (06-04-2011 19:28:14)

Интересно, каков этот взгляд - из-под толщи теплой воды, где прячется глыба льда? Да уж, что ни говори, мыль - визуальна, образ - визуален, а вся эта визуализация образов помогала легко раскладывать пасьянс их игры. Грубые колонки цифр - их ходы. Игра ведь шла уже полным ходом, хотя воздуха коснулись лишь несколько пустых фраз. Их вечная безразмерная шахматная доска. Сражение не личностей и не умов - воль. У кого сильнее, жестче, безжалостней. Ледяная, прозрачная, твердая - Император. Бесцветная, ни холодная, ни горячая, текучая - Изая, кардинал. Не люди сражаются, не их чувства. Все отметено за ненадобностью.
Орихара впервые понял, насколько он был прав. В этом бою сражаться может только он. Это было правильно, чертовски правильно - ставить на Императора. Вряд ли кто-то еще мог бы выйти на эту доску. Ледяная неподвижная фигура напротив. Нет ничего человеческого. Экстаз - это единение с универсумом, выход за границы сознания. Если это чувство не может называться им, то ничто не может. Настоящий взгляд Императора - равнодушный лед. Настоящий взгляд Кардинала - интересующаяся пустота. Правило первое: правил нет...
- Микадо-кун, знаешь, я недавно отмечал день Рождения... Спасибо за подарок. - первыми ходят белые? Вздор. Орихара никогда не любил играть первую скрипку. Всегда после тех, кто действовал. Но он не боялся ходить сам, не боялся начинать. Император - тут другое. Но первым Император не ходил ни разу. Что ж, уважим его волю. Можно сделать вид, что чужие правила приняты. Изая был мастером по разбору чужой игры. В конце концов, в его ремесле не была важна личность автора игры, было важно только ее наличие как факта. Высшим пилотажем - и маркой качества - считалось видимое отсутствие игры как таковой. Когда Изая - по работе - сталкивался с чужими схемами, он почти никогда не выходил на их автора. На него не выходили тоже. Игра без лиц с теми, о ком ты не знаешь. У Изаи был к ней талант. У Императора - тоже. Изая улыбнулся. И как ты отреагируешь?

Изая медленно склоняет голову набок, растягивая губы в усмешке. Император не отличается терпеливостью - точнее, он слишком прямолинеен. Изая, мастер закулисной незаметной паутины, этого не любит. И, одновременно, он восхищен. С такой гордостью - гордыней - с таким взглядом на мир... Почему же Император в тени? Почему - и ответ Орихара хочет не узнать сам, а услышать из чужих уст. Поэтому он позволяет знаю проходить вскользь, мимо. Император сильно, до боли, до сломанных костей и разорванного мяса хочет, чтобы играли по его правилам. Он хочет - требует - уступок. Чтобы перед ним склонялись. "Покорись или умри" - этот принцип не принимает двоякости. Орихаре не нравится то, на что может быть одна точка зрения. Он не думал, что Императора может задеть - сильно, больно, словно пальцами под ребра, за диафрагму, тянуть, чтобы без вздохов - неподчинение его игре. Игра не по его правилам. Изая ухмыляется.
О том, как можно играть по чужим правилам, он знает все. Ну, или чуть меньше - но это незначительная погрешность. У Кардинала с Императором есть разница, и разница существенная - император игроком рожден, кардинал игроком стал. Он был пешкой, поэтому ему ничего не стоит играть на чужой доске, чужой фигурой, чужую партию. Император так не умеет. Лучше он будет считать, что и Кардинал такой же. Игра ведется на всех пластах.
Укол адреналина в лихорадочно бьющееся сердце смертелен. Изая не боится такой смерти. Изая, как и все люди, тянется к тому, что сильнее его. И плевать, что это "сильнее" нужно сначала найти. Орихара прекрасно понимает свои слабости. А у Императора нет слабостей.
Это как огонь, пожирающий кожу - волдыри ожога, ноющая боль в мертвой коже. Но повторения хочется. императору нужно стать собой - а то этот контраст интересен лишь на первых порах. Настоящее не может отличатся от видимого слишком кардинально, иначе оно замкнется на себе. Интересно, Император уже бомба замедленного действия?
Изая откидывается в кресле, позволяя усмешке оставаться на лице. Его взгляд непроницаем даже для Императора - а взгляд Кардинала вообще непроницаем. В нем ничего нет. Что ж, первое очко как обычно на счету Орихары, но это уже почти традиция. Император вспыльчив до одури, но игрок он от этого не менее... волнующий?Лечи, Изая, нервы.
- Что ж, ничего. Этот праздник не так важен, как другой, - намеки, намеки, сплошные намеки. И разговор о погоде можно сделать игрой. - Теперь Доллары станут прямо-таки полноценной организацией... - с боевым корпусом, ага. Аоба-кун, конечно, угрозу свою не выполнил, но вот суть Долларов извратил изрядно. Зато идеализм из этой банды выветрится. И они станут опасны по-настоящему. Орихара собственноручно подложил Токио огромную свинью - хотя расклад можно изменить. - Это неплохо.
Интересно, а как можно назвать их отношения? Дружда-вражда-ненависть-любовь?...
Потребность.
Ну, Император, ходи. Замечай ловушки, пока что они до ужаса примитивны.

Уровней у игры всегда много. На первом: наивный Микадо-кун беседует с информатором Орихарой Изаей. Чудно-чудно, прямо картина маслом. Театр лжи для двух актеров. Чудесный расклад, просто-таки невинная невинность. А дальше... а дальше в игру вступает Император. Будь у Орихары свободна мимика, он бы кривился.
На втором пласте Орихара Изая проигрывает. Это так мило, что просто сочится ядом - информатор такой плохой игрок, он позволяет Императору скучать, ай-ай-ай. Какая досада. Губы Орихары сами растягиваются в усмешке. Вот это - усмешки, ухмылки, взгляды - все то, что позволяет Рюгамине-куну догадаться... Но этого не происходит. На самом деле, Изае плевать, за кого его принимают. Плевать - от слова совсем. Но сейчас это играет ему на руку. Настоящий, третий, пласт игры таков: Кардинал плетет паутину. Император так мил, когда он психует. Злится, испытывает раздражения... В эту яму он угодил с головой. Орихара может легко показать себя настоящего, но Микадо-кун будет думать, что это игра. Точнее, что это другая игра. Изая чувствует, как удовольствие подобно изысканному наркотику отравляет кровь. Император путается в паутине - и это так забавно, что Орихара готов вскочить с места и аплодировать.
Самый легкий, буквально-таки детсадовский, способ заставить Императора делать глупости и ошибки - вывести его из себя. Орихара терпелив. А лед тает. Изае нравится, когда тает лед. Все просто. Ловушка захлопывается, и теперь на ледяной статуе оказывается цепь. Бедный-бедный Император. Порви цепь, мой милый. Изая встает на ноги, проходится по кабинету из стороны в сторону.
- Что ж, я рад этому. Знаешь, Микадо-кун... - вот теперь удар. Император слишком отвлекся от происходящего здесь и сейчас - пора бы напомнить ему об этом. - Я должен тебе кое в чем признаться, - пусть правила игры чужие, но это так весело - рамки ломать, - Это я рассказал Аобе-куну о том, кто ты.
Изая замолчал и остановился, опираясь рукой о стол позади себя. В его взгляде не было ничего, кроме интереса с долей насмешки. Если Император думал, что игра будет в недомолвках... что ж, он прав. Орихара усмехнулся вновь. Уже иначе.
Император опасен, да... Но разве марионетка может убить кукловода? Рви нити, рви цепи, Император.
Раунд второй: Найди Кардинала

Ухмылка Орихары стала шире. По виду Императора - морщинка меж бровей, появившаяся на секунду, лишь тень презрительного взгляда - Изая понял, что наживка заглочена. Просто с потрохами. Осталось протолкнуть крючок. И зацепить, собственно. внутри у Императора - нежное мясо вперемешку с металлическими обручами. Хм, что бы выбрать? В мясо - не вытащить, не сорвертся, а за железо - крепче... Но сорваться может. Бардак, бардак.
Что ж, это напоминает противостояние кролика или удава. Пока кролик думает, ушами забодать или же лапами затоптать, удав прикидывает, осталось ли у него место в желудке от прошлого обеда. Ладно, будем считать, что у кролика черный пояс по карате. Но погоды это не делает. Ну, ничего, до встречи каймана и анаконды еще дойдет - Орихара оптимист, да-да.
Изая усмехается еще раз. Вид задумавшегося Императора радует. Причем потому, что Орихара сейчас буквально может предсказать его мысли. На самом деле, Микадо-кун сейчас думает о месте Орихары в игре - 95%. Потому что Изая сейчас затронул именно ее. Но ведь Изая вроде бы открыл карты, так? Да уж, конечно, когда  б ему верили, что его карты открыты. Все случилось так, как он думал - Император ищет игру. Изае не нужно читать его мысли, чтобы знать это. Орихара испытывает почти что сакральный трепет - игра с Императором. Именно так, как он хотел. Именно с риском, именно с тонкими тенетами, прозрачной паутиной, закрытыми ледяными глазами... Черт, потрясающе. Император - его связанная ледяная фигурка без глаз, запертая в темную шкатулку. Цель игры - одна из - фигурка рвет цепи, находит свои глаза. О да, это было бы прекрасно. Другая цель противоположна - слепая фигурка ходит по бесконечному шахматному полю.
Кардинал готов играть в это вечность. Но у него нет вечности. Печально. Цели Императора его не касаются. У него своя игра. Пусть карты в чужих руках, раздал их он.
- Видишь ли, Микадо-кун, я торгую информацией. Помнишь, я обещал тебе, что не продам эту? Но Аоба-кун смог предложить мне приемлемую цену. Кроме того, это и не такой уж секрет~ - Орихара ухмыльнулся повторно. Он не врал. В принципе, он эту информацию уже не считал совсем приватной - посему использовал ее как удобно. По поводу Рубаки - о да, эту он придерживал. По поводу Сомнамбул, по поводу Сельти. А вот глава Долларов... Почему бы главам других банд не узнать, кто он? В конце концов, Кида-кун уже знал, кто возглавляет Квадраты, Ао-чан - кто возглавляет Платки. Теперь они оба знают про Долларов, а Микадо-кун - про них. Отношения подростков перекручены.
В любом случае, секрет, который в тайне долгое время, не интересен.
Раз-два-три, раз-два-три... Вальс не мой танец. Итак, пусть трещит хрусталь. Зацепи меня, Император. Мне интересно.

Орихара едва не замурлыкал. Вот уж точно то, что нужно - долгожданный адреналин. Изая иногда был просто уверен, что он наркоман. Так долго и упорно выводить Императора из себя смог бы только тот, кто хочет новую дозу любой ценой. Орихара вообще хотел этого - опьянения, до экстаза, чтобы голова кружилась, чтобы краски были яркими, чтобы звуки стали громче. Это неправда, что такое состояние будет принесено только препаратами - достаточно тихого резкого голосоа. Император. Настоящий. Опасное существо, опасное. Ощущение панического страха - это чувствовал Орихара раза три в жизни. один раз - когда понял. что он лишь ужая пешка. Дважды - когда подозревал это. Да, это было чем-то вроде все того же страха смерти - затапливающее как затхлая вода ощущение, что к тебе привязали нитки и дергают за них, а ты двигаешься послушно, как кукла. Мощный отрицательны опыт - лучшая защита от манипуляции. Орихара играл своими чувствами и мыслями также, как и чужими если не жестче. Нельзя манипулировать тем, кто уже застрял в чужой паутине - паук охраняет свою жертву? Отнюдь. Можно попробовать, это же просто. Очень.
Орихара кривит губы, словно бы ему неприятно. Мимику свою он контролирует также, как и голос - то есть полностью. И ыглядит это естественно. Его тело и чувства - инструмент в руках его же разума. Забавность. Орихара Изая - марионетка Орихары Изаи. Мило-мило, на уровне. Игра, достойная Кардинала. А Император похож на него, похож... но недостаточно. Поэтому игра интересна. Поэтому игра непредсказуема. Поэтому ходы Императора ведут.. в ловушки. Кардинал не прост. Никогда не будет прост.
- Прости-прости~ - невинная улыбка. "Я предал тебя? Прости-прости" Вполне в духе Изаи. С него станется так ответить тому же Шики-сану, но особого криминала Орихара в предательстве не видит. Информация - тот же воздух. За дыхание платы не беру и воздух принадлежит всем. Орихара воздух приватизировал и берет за вдохи деньги. И пусть кто рискнет поспорить.
- Я говорил, что не продам ее, пока это мне выгодно, разве нет? - конечно нет. - В любом случае, это подразумевалось, - ухмылка - Но так вышло лучше, или я не прав?
Орихара снимает кольцо с пальца, подкидывет его  с видимым удовольствием, ловит с хищной умешкой.
- Игра никогда не бывает скучной... Ведь так? - и подтекст. какой подтекст "Ты играешь нескучно" или "Я делаю игру нескучной для тебя, признай" или " не дай мне заскучать". Что ж, Император выберет на свой вкус.
Как любит говорить милашка-котенок: не впечатляет. Пока что. Кардинала нужно зацепить. и он в восторге от Императора, да. Но показывать это - моветон.

Орихара резко рассмеялся. Но коротко. В его смехе не было обычных эмоций, а глаза по-прежнему остались непроницаемыми, он следил. Итак, теперь игра началась осторожней, аккуратней. Пора и самому ходить мягче, неслышней, незаметней. Все плоскости, все уровни сливаются в один - и это счастье, на самом деле. Изая любит такую игру, она опасней. Поймет ли Император? Это не так важно, важнее иное. Адреналин. контраст понятого-не понятого. Орихара играет очень опасно и для себя тоже. Держит карты приоткрытыми. Можешь - загляни. Может ли Микадо? Изая хочет, чтобы смог. В конце концов, он обожает свою игрушку, свою любимую фигурку.
- В прошлый раз... - эхом протягивает Орихара. Он любит, когда пешки ходят не так, как он рассчитывал. Приближая  Ягири, он ни секунды не задумывался - она ведет свою игру. Плюс, она обиженная женщина. Очень обиженная, по жизни. До того - девочка. Изая не хочет с ней ничего устроить именно поэтому - такое лечить должен психотерапевт, или же тот, кому не все равно. Орихаре плевать на нее. Для него это сложный клиниеский случай, не более. Хотя, ему жаль. Намие не дура, ни разу не дура. И характер у нее тот еще. И она красивая, что уж там. В принципе, если бы Изая не видел, как она умеет "любить", ему бы захотелось попробовать что-то с ней завести. Романчик там, или нечто большее. Но имеем то, что имеем. Изае Намие жаль. И он не хочет. чтобы она еще и занятие потеряла. Так она своего младшего брата доведет. И на киллера нарвется, Небула работает четко, Орихара помнит это. Да и вообще, Ягири не заслужила смерть. - В прошлый раз нужно было работать аккуратнее. Впрочем, ты не прав, руки были как раз-таки те... Но не важно. "Кому прошлое помянет, то глаз вон"
Орихара покрутил в пальцах кольцо. Простая сталь, никаких надписей. Статус Кардинала. Изая криво ухмыльнулся, положил кольцо на край стола, постучал. Мелкая моторика. Не успокаивает нервы, напротив. Разгоняет нервишки. Простая привычка. Ничего не показывает. Император об этом не знает.
- Директор парка аттракционов - административная должность. не развлекается, распределяет. Скучно. Игра рассчитана на игроков, - Орихаре эта тема не интересна. Более того, он специально не развивает ее. Пусть Императору тоже не будет интересна. у него есть план. Наркоманы подсаживают здоровых людей на наркоту, так?

- Микадо-кун, - ударить, голосом, резко, чтобы по нервам болью... Болью ли? Да нет, не боль, лишь легкое раздражение. Покачать, едва не столкнуть, но лишь потревожить. Император, бойся меня, не бойся меня, делай хоть что-нибудь, это интересно, это нескучно. Мысли, безумные, яркие, погасают и умирают. Жестко, сильно. Император, играй, - зачем ты говоришь это мне? , - усмешка, чтобы краешек губ дернулся, будто от нервов. Да... нервы, нервы. Пусть это будут нервы. Пусть он считает, что это нервы. - Зачем ты пришел? - Орихара подкинул кольцо в воздух, поймал его, покатил по столу, у самого края подхватил. Ухмыльнувшись посмотрел через стальной ободок на подростка, как через линзу, рассмеялся.
Это игра, игра на грани нервного срыва. Ход, второй.. слепота. Тишина. Заткнуть уши и зажать глаза. Это немного психоделично, неправда ли? Орихара обожает, когда у него кипит кровь. Сейчас кровь густыми тромбами застывает в жилах - чтобы потом, сто стуком сердца врезаться в него, забить его. Как пуля. Интересно, анархия - это  ад разума или смерть чувства? Что ж, это занятно. Отсутствие отсутствующих связей. Или они есть? Не ясно.
Орихара чувствует как в кровь поступают отравляющие ее эндорфины. Это приятно - смерть от передоза? Наверное, наркоманам не страшно пересекать последнюю грань. Иногда даже жаль, что Кардинал вкупе с Императором умеют бояться. Это не дает встретиться с счастьем.
- Если ты хотел подтвердить свои подозрения, то все, ты был прав. Я удовлетворил твое любопытство? - раздражать Императора... весело. Держать его за несмышленого ребенка. Заставлять его что-то доказывать. Орихара замечал за собой садистские наклонности. Много раз. Но сейчас - не один из. сейчас - лучше.
- Так что... Чего ты хочешь, Микадо-кун? - да, Император, чего ты хочешь? Правильный ответ - один.
Как это мило - Кардинал играется.

Изая смеется. Заливисто, громко, резко. Не обращая внимания на подростка в нескольких сантиметрах от себя. Шаг, шаг. Расстояние, оставляющее иллюзию личного пространства. Император бросает вызов? Нет, нет, ему ПЛЕВАТЬ на вызовы. Он равнодушный кусок льда, право слово. Но... так просто - заставлять лед таять. Лед не умеет двигаться иначе. Только по воде, а вода появляется из растаявшего льда. И это.. Это весело. Сила, которую не преодолеть, которую не дернуть, не сдвинуть - но она слепая, слепая, эта сила. Орихара заканчивает смеяться, потому что в легких уже нет воздуха, а сделать вздох очень хочется. На глазах, кажется, выступили слезы. Да, так и есть.
Изая ухмыляется. Веселье рвется наружу. Триумф. Счастье, радость, почти эйфория. Почти? Не почти. Именно тот удар в самое сердце, которого он ждал. Адреналином прямо в разгоняющую кровь мышцу - чтобы свело, чтобы инфаркт, чтобы смерть. если у наркомана бывают моменты безграничного счастья - первые секунды распространения дозы - то у игрока это - выигрыш. Орихара сочетает. Ему сейчас хорошо. Так хорошо от простой победы не бывает. Или бывает? Плевать.
Орихара выиграл. Это было просто. Кардинал затолкнул Императора в Железную Деву. И теперь захлопнул, закрыл, забил на все замки.
Сейчас польется кровь, горячая теплая, в нее можно будет погрузиться, нырнуть, сжать тиски сильнее, вталкивая их в мягкую плоть, услышать хруст костей, лязг стальных обручей... Черт, это.. заводит.
Изая легко преодолевает мизерное расстояние, берет Императора за подбородок. Это чувство сравнимо с экстазом. Заглянуть в глубокий лед  его глазах. Этот жест - простой, ничего не значащий... Внешне. Внутренне... если сравнивать, что это лучше, чем пропороть ножом горло врага. Почти что момент обладания. По моральным ощущения.Орихара нехотя опускает руку, улыбается нейтрально, тихо роняет:
- Ты можешь попробовать.
Эти слова похожи на ласку. Когда Изая хочет сказать что-то важное, он не тратит слова. Поймет ли Император?
Пойми пойми пойми пойми пойми пойми пойми пойми пойми пойми пойми пойми
Кардинал ухмыляется. Игра ему нравится. В игре нет перерывов. Раунд третий: Играй

Изая помнит это ощущение хорошо - когда бабочка попадает в сети паука. Изая - паук? Не совсем. Но и Микадо не бабочка. Ни разу не бабочка, если подумать. Хотя... хрупкий. можно раздавить. Орихара читал легенду об одном мудреце, к которому пришел человек с бабочкой в ладонях и спросил: у меня в руках бабочка. Живая она или мертвая? Изае понравился ответ - это зависит от тебя. Аналогии, какие же аналогии. По большому счету, от того же Орихары зависело это. Смерть бабочек.
На кончиках пальцев оседает тепло. Император отступает. Он отходит назад. Изая ухмыляется шире и чувствует, как глухо бьется сердце. Где-то под горлом бьется, лихорадочно-тяжело, изнывая от адреналинового передоза. Орихара жадно всматривается в каждый жест, в каждый взгляд, в каждое движение, в каждую мысль... Он сильно прикусывает губу в внутренней стороны. Этот бешеный экстаз нужно выплеснуть. Это так... Это парение! Это взрыв, это... это весело!
Орихара отходит к столу, прерывая зрительный контакт. Ему нравится видеть такое выражение в глазах людей - его маленькая слабость. В конце концов, оно у каждого индивидуально. люди, люди. он их обожает. Но некоторых - сильнее, чем прочих. Его любимые фигуры, его драгоценные игрушки. Его величайший Император горы Драконов. Его приватное наваждение. Если о Шизу-чане Орихара хочет знать все потому, что он ненавидит его, как только разбитый сервиз может ненавидеть целенькую чашку из него же, то Микадо-кун... Изая хочет загнать его в лабиринт, выдавливать ему глаза и рисовать его руками в крови по стенам.. ох, какие ассоциативные ряды... И говори после этого, что образное мышление невинно.
Орихара хитро смотрит на Микадо-куна. Не в глаза, на лицо, прямо, но чуть в бок. Помнится, это бесит всех. смотрит будто сквозь. Это ведь так забавно, так? Глаза Орихары - кривое зеркало, которое отражает все, что угодно, кроме истины. Значит ли это, что у Изаи кривая душа?
А Император интересен. Изая думал, что, после такой откровенной капитуляции, он потеряет долю интереса в своей главной фигуре. Чушь. Интерес - гребаное пламя, которое пожирает все. И в него подлили бензина.
- Так почему же ты этого не делаешь? - Изая усмехается, и резко поднимает руку, жестом останавливая ответ, - Не говори мне, если не хочешь. Скажи себе. А мне... - Орихара ухмыляется хищно, - абсолютно неинтересно, почему ты боишься.
Опа-опа, а Изая не врет... свершилось чудо! Аллилуйя!
Кардинал опирается на спинку трона

Орихара с видом ребенка, которому подарили желанную игрушку, хлопает в ладоши и резко смеется. Император, он такой милый. Такой ребенок, право слово. Такой.. император.
Орихара знает, что временем и страной он немного ошибся - ему бы родится в Средневековье Западной Европе. Тогда бы у него точно была бы возможность приложить себя любимого... хоть к чему-нибудь. Тогда бы он прожил жизнь, подчиненную отдельной цели. Тогда рамки даже для Изаи были реальностью. А сейчас... Ему бы родится в будущем или прошлом, но только не сейчас. Мог бы податься в политику, но это так невыносимо скучно, что даже не хочется в это влезать. А финансы - финансы это еще скучнее. Кому-то деньги делают мир, Орихаре лишь облегчают жизнь. Вот и получается, что главные заманухи современности для Изаи лишь скучный бред. Даже власть ему не нужна - это ведь всего лишь наркотик, а от наркотиков Орхара без проблем может отказаться. Или прибегать к ним редко.
Помнится, как-то он прочитал "на нашу долю не выпало ни великой войны, ни великой депрессии" и, кажется, это и впрямь подходит к нему. Впрочем, он нашел способ развлечь себя. Ведь "эксперименты на конкретных людях равны экспериментам над всем человечеством. При должном мастерстве экспериментатора, конечно".  Проблема в том, что Изае эта игра не ценна. ему вообще ничего не ценно. Ну как можно так не любить собственное дело, дело всей жизни - можно. Впрочем, Орихара людей любит, ага.
- Император, ты так мил!~ - а вот это внезапно, стопроцентно. Орихара сам не думал, что что-то подобное вырвется. Он заливается смехом и,  ухмыляясь, смотрит на Микадо. Интересно, о чем же он думает? А, ну понятно, о чем. Когда Изая несет чушь - это не значит, что он несет чушь или то, что он глупости говорит. Несмотря на то, что Изая - трепло редкостное, он никогда и ничего не говорит зря. И никому. Котенок это еле запомнил. Император об этом не знает. Орихара ведь любит давать... ключи. Только он дает их тогда, когда замка еще нет. Когда до замка еще очень долго. Изая мило улыбается.
- Это так скучно. Педантично скручивать узелки. Скучно не действовать, - Изая усмехается краем рта, - С другой стороны, если у кого-то есть повседневная жизнь, то все становится на свои места. Забавно жить... не торопясь.
Орихара склоняет голову набок. Он так может, но не хочет. Император может так, как Изая, но - чудо! - тоже не хочет. Они стоят друг друга, хотя у одного по-прежнему завязаны глаза. Ох, забавность.

Орихара начинает смеяться лишь тогда, когда в комнате повисает пауза. Истерично смеется, успокоиться не может. Этот смех - последний ход Кардинала по краю доски. А теперь... полно Императору скучать под софитами в одиночестве. Нервы - чтобы вырвать. Искренность - чтобы лгать. Боль - чтобы смеяться. Правда - чтобы не верить... Кардинал умеет тасовать колоду, хотя карты он не любит. Воспоминание из черно-белой жизни. колода обычных игральных карт. Забавный атрибут, забавные правила. У Изаи правила забавней.
Орихара усмехается, глаза отводит. все, что дальше - театр, и как бы хорошо Изая ни знал свою роль - она фальшива насквозь. Поначалу. Секунда, две, вдох, выдох...Остановка. Музыка смолкает, овация гаснет. А вот теперь - можно играть. Нет, даже не играть. Жить. У Кардинала нет валюты, но он платит... сценой. Игрой. Ведь игры для него нет, он сам - игра. Он живой. Что ж, осталось показать это Императору. Микадо не поверит, по крайней мере, не поверит сразу.
Изая барабанит пальцами по столу, морщится, трет рукой лоб. Голова болит. Сильно болит. Кажется, вечером будет дождь.
- Не понимаю, да? Быть может, - не согласился, но и не отрицает. Идеальный вариант для тех, кто не лжет. Изая никогда не лжет в игре. Это не спортивно, в конце концов, - Я другой, это точно... - сюда бы усмешку. Орихара и усмехается, но нервно и криво, поэтому все прекрасно. Император не поймет. Кардиналу игра нравится - и нравится сильно. Но горечь остается. Любимый, до боли любимый вкус. - Но знаешь, это... тяготит, что ли? - слова одни, смысла много. Орихара никогда не говорит понятно. Он понимает - и никто больше. Это забавно. Занятно. Весело. Грустно. - Я... - голос немного срывается. Плохо - ... я хочу научится... Иначе. В конце концов, я ведь не могу играть вечно, да? Никто не может. А я .. - пальцы дрогнули. Совсем плохо. - А я так боюсь проиграть. Страх - глупо, да? Но я боюсь. Падать ведь больно - .. а вставать - еще большее.
Изая смотрит серьезно, улыбается слабо. Он нервничает. Немного. Играть по Станиславскому - был такой дядечка в России - забавно. Но Орихара не играет. В конце концов, актер из него отвратительный. Поэтому играть нельзя. И Кардинал не лжет доске
Изая  ловит  взгляд Рюгамине. На самом деле, сейчас он смотрит ему в глаза явно через силу. Что же, если взгляд Императора - лед, взгляд Кардинала - пустота, взгляд Изаи - грусть, то каков взгляд Микадо? Задачка, задачка. Скальпель?